Коронавирус ломает «нефтяную иглу» — rtk-kabinet.ru

России необходимо срочно отвязывать экономику от углеводородов, чтобы не потерять влияние в мире

Анна Седова

732

Фото: Daniel Radicevic/imageBROKER.com/Global Look Press

Материал комментируют:

Дмитрий Голубовский

Пандемия коронавирусной инфекции может привести к окончанию эры нефти в мире. Такой сценарий не исключили в Организации стран-производителей нефти (ОПЕК) на основании падения спроса на «черное золото».

В марте глобальный спрос на нефть упал из-за вспышки коронавируса, связанного с ней карантина и остановки производств. В сочетании с тем, что страны ОПЕК+ не смогли продлить соглашение о сокращении добычи сырья, цены на него рухнули ниже 30 долларов за баррель. В апреле соглашение было возобновлено, но нефтяные котировки вернулись не на прежние уровни, а лишь преодолели планку в 40 долларов за барр.

Источник издания Reuters из ОПЕК сообщил, что в организации в связи с этими событиями задумались, не является ли это началом новой реальности, когда упавший на треть спрос так и не восстановится.

«Люди оказались в новой реальности и пытаются понять, как им быть. Все ключевые игроки допускают, что спрос никогда не восстановится полностью», — заявил он.

Читайте также

«Царьград» на тропе войны
Почему консерваторы по всему миру подвергаются жёсткой цензуре и что нужно делать России

Альтернативная энергетика и электромобили и так угрожали доминированию традиционных энергоносителей на рынке, а «коронакризис» может только ускорить процесс энергетического перехода. Как пишет Reuters, журналисты опросили семерых действующих и бывших чиновников ОПЕК, и те признали, что сейчас члены организации весьма обеспокоены будущим.

«Работы ОПЕК станет более сложной из-за упавшего спроса и роста производства нефти в странах, не входящих в организацию», — рассказал экс-глава исследовательского департамента ОПЕК Хасан Кабазард.

Еще один чиновник сообщил, что главное опасение в том, что спрос на нефть достигнет своего пика в ближайшие несколько лет, после чего начнет снижаться. В предыдущие годы некоторые аналитики уже пытались предсказать пик потребления, но эти прогнозы не оправдывались, и потребление продолжало расти, за исключением кризисных лет. Тем не менее, темпы его роста снижались.

На прошлой неделе экономист Эйки Мацумото предположил, что к осени баррель нефти может подешеветь до 20 долларов, потому что пандемия коронавирусной инфекции продолжается, а спрос на нефть падает на этом фоне.

Аналитик ФГ «Калита-Финанс» Дмитрий Голубовский считает, что говорить о закате эры нефти еще рано, но прежними темпами спрос на нее расти не будет. А, значит, России, для которой нефтегазовые доходы остаются одним из основных источников валютных поступлений в бюджет, необходимо как можно скорее пересмотреть не только свою производственную, но и денежно-кредитную политику, чтобы не оказаться в перманентном кризисе. По итогам 2019 года на долю нефти и газа у нас приходилось около 20% ВВП, 45% доходов федерального бюджета и почти 60% экспорта.

— Коронавирус породил идею выхода из кризиса за счет стимулирования «зеленых» технологий, — поясняет Дмитрий Голубовский. — Развитые экономики с высокой добавленной стоимостью от карантина потеряли гораздо больше, чем экономики с низкой добавленной стоимостью. Для того чтобы выходить из кризиса, им нужны большие финансовые вливания. Просто так раздавать деньги людям — не самая хорошая идея, что видно на примере США. Поэтому в Европе протолкнули идею, чтобы значительную часть антикризисных средств использовать на снижение углеводородной зависимости.

Это политический вопрос, причем актуальный не только в Европе. Если почитать предвыборную программу Байдена, она тоже вся «зеленая» и экологичная, в отличие от Трампа. И если он победит, потребление в США начнет снижаться.

Но рынок работает. Если потребление падает, значит, нефть останется дешевой и более доступной для менее развитых стран. Индия, Китай, Индонезия, страны Азии, Латинской Америки и даже Африки могут нарастить свое потребление. Передовой мир, то есть «золотой миллиард», будет отказываться от нефти, но остальные страны, которые не могут позволить себе «зеленую» энергетику, еще долго не уйдут от углеводородов.

Так что я бы не говорил о конце эпохи нефти, мы еще на ней поездим. Тем более что нефть используется не только, как топливо, но и как сырье для производства пластмасс и других материалов, и в этом качестве она никуда не денется.

«СП»: — Но если говорить не об отказе нефти вообще, а о падении спроса, насколько это реально? Все же ОПЕК на чем-то основывает свои выводы.

— Стратегически потребление в развитых странах действительно расти не будет. От двигателей внутреннего сгорания продолжат отказываться, будут развивать энергосберегающие технологии. Конечно, это повлияет на рынок. В связи с этим у цен на нефть нет долгосрочных перспектив роста, если только не случится война на Ближнем Востоке.

В ситуацию, когда нефть станет совсем не нужна, я не верю. Даже каменный уголь, который был когда-то главным энергоресурсом, до сих пор используется как в энергетике, так и в промышленности.

Но и этап, когда потребление «черного золота» росло по экспоненте, закончился навсегда. Мы больше не увидим цены на нефть по 150 долларов за баррель, как в 2008 году. В этом смысле пик спроса может быть пройден. Но резкого обвала я тоже не жду. Скорее, спрос на нефть в ближайшие годы останется стабильным.

Если посмотреть на инвестиционные программы наиболее влиятельных игроков рынка типа Shell и BP, они сворачиваются и выходят из проектов, связанных с трудноизвлекаемой нефтью, потому что не видят перспектив окупаемости.

С этой точки зрения у России весьма туманные перспективы в вопросах разработки арктического шельфа. Я думаю, что эта история окажется не выгодной, и инвестиции под эти проекты привлечь будет трудно. Но нефть, которая уже добывается, будет добываться и дальше.

«СП»: — А как быть с другими дорогостоящими нефтяными проектами вроде разработки Баженовской свиты?

— Относиться к ним с очень большой осторожностью. На месте руководства «Роснефти» я бы пересмотрел технико-экономическое обоснование этих проектов с учетом того, что спрос на нефть не будет расти теми темпами, на которые они рассчитывают. Возможно, стоит сосредоточиться на повышении эффективности добычи на уже существующих скважинах.

Из коронавирусного кризиса развитый мир выйдет другим, более экологичным, потому что такова политическая линия. А если Европа и США свернут на эту дорогу, они заставят последовать за собой и других. Это произойдет не сразу, поэтому в ближайшие пять лет драматического падения спроса на нефть я не жду. Но если говорить о долгосрочных трудоемких проектах, я бы относился к ним крайне осторожно.

«СП»: — То есть слезать с условной «нефтяной иглы» Росси сейчас самое время?

— Нефтяная игла в России сконструирована искусственно. Если много добывающих стран — Канада, Норвегия, Австралия — в которых значительная часть экспорта приходится на сырье. Но их бюджеты не зависят критически от этого экспорта, потому что у них по-другому выстроена бюджетная и денежно-кредитная политика.

Специфика России в том, что у нас эмиссия денег идет под внешний спрос. Национальная валюта по балансу Центрального банка обеспечена иностранной валютой. То есть каждый рубль, запущенный в оборот ЦБ, напечатан под доллар, полученный от экспорта. Если вы все денежное обращение внутри страны искусственно привязали к экспорту, а экспорт — это, в основном, экспорт сырья, то у вас будет сырьевая зависимость. Поэтому когда падает внешняя конъюнктура, это немедленно отражается финансовым кризисом внутри страны.

Для того чтобы изменить эту политику, не нужно даже инноваций в экономике. Нужно изменить подход к бюджетной политике, перенося налогообложение с сырьевых компаний на другие источники. Нужно менять денежно-кредитную политику таким образом, чтобы ЦБ финансировал всю экономику, а не только ее экспортно-ориентированные части.

Слезть с нефтяной иглы — значит не столько изменить структуру промышленности, сколько архитектуру денежно-кредитной и бюджетной политики. Но это гораздо сложнее, потому что для этого нужно сломать лоббистов, которые сейчас управляют страной. Фактически, это смена правящего класса. Новым правящим классом будут не господа Сечин и Миллер, а какие-то другие люди, которые будут отвечать за другие точки роста.