Между Севером и Югом все больше различий
Гийом Дюроше
57
Фото: Zuma/TASS
Плохие новости для Южной Европы. Похоже, что коронавирус еще более закрепит давние различия Европейского Союза между севером и югом.
По оценкам Европейской комиссии, экономика Италии, Испании и Греции сократится на более чем 9%. Для сравнения: средний показатель по ЕС составляет 7,4%. Франция сократится на 8,2%, в то время как большинство стран Северной Европы и Германии сократятся менее чем на 6,5% (это Германия, Швеция, Дания, Австрия, Финляндия).
Ожидается, что безработица в ЕС вырастет с 6,7% до 9% в этом году. Безработица вырастет до 9,7% в Португалии, 10,1% — во Франции, 11,8% — в Италии, 18,9% — в Испании и 19,9% — в Греции. В Германии уровень безработицы будет 4%.
Дефицит растет — с 0,6% ВВП в 2019 году до 8,3% в этом году. Долг вырастет до более чем 102% ВВП с огромными различиями — более 115% в Испании и Франции, почти 160% в Италии и 200% в Греции. На этом фоне долг Германии вырастет до 75% ВВП, а Великобритании — до 102%.
Что касается рабочих мест и сокращения задолженности, то были уничтожены все достижения, с трудом завоеванные за последние пять лет или около того.
Италия и Греция не восстановили уровень жизни начала 2000-х годов. Большое расхождение Франции и Германии с 2010 года.
Безработица (%) в отдельных европейских странах (источник: Евростат). Страны Южной Европы не оправились от кризиса еврозоны 2010 года. Обратите внимание, что с тех пор показатели Франции заметно хуже, чем у Германии и Великобритании.
Читайте также
Эр-Рияд втягивает мир в новую нефтяную войну: Что ждет Россию
Сделка ОПЕК+ себя изжила, но Москва успела впасть в зависимость от глобальных спекулянтов
В макроэкономическом плане Франция сейчас фактически является частью Южной Европы. Примерно с 1965 по 2000 год Франция была, что нехарактерно, значительно богаче Британии. В 90-е годы Франция была примерно такой же богатой, как и Германия, которая затем была стреножена аннексией бывшей коммунистической Восточной Германии. Сегодня, не имея своей собственной валюты (в отличие от Британии) и имея огромное благосостояние и чрезмерно зарегулированный рынок труда (в сравнении с Германией), нельзя отрицать, что Франция отстает.
Даже до COVID-рецессии Южная Европа из-за долгов едва-едва успевала возвращаться к медленному росту. Теперь эти надежды разрушены полностью.
Экономическое неравенство между Северной и Южной Европой, которое возникло, по крайней мере, с конца девятнадцатого века и особенно со времен Второй мировой войны, станет глубоко укоренившимся.
Это одна из причин того, что я скептически отношусь к краткосрочным или даже среднесрочным сценариям в отношении Западной Европы. Дело в том, что самые разнообразные и, чаще всего, рьяно диверсифицированные части западного мира — Германия, Нидерланды, страны Северной Европы, Великобритания, США и бывшие Белые Доминионы, в основном северо-западноевропейской и германской принадлежности — продолжать быть экономически более динамичными.
Северная Европа и ее колониальные ответвления продолжают создавать экономическое благосостояние лучше — несмотря на то, что им мешают африканские, исламские и латиноамериканские меньшинства, представляющие собой экономическое бремя для коренных народов, — чем сравнительно однородные страны Южной Европы и их колониальные ответвления (а именно «беловатые» нации Аргентины и Чили, которые имеют существенное количество крови индейцев).
В 90-х и начале 2000-х годов Европейский союз все еще мог с уверенностью надеяться, что, несмотря на значительное неравенство, его страны постепенно достигнут одного уровня жизни и уровня развития.
Эти надежды были поддержаны своеобразными предположениями, свойственными для поколения бэйби-бумеров: благосостояние растет на деревьях, и все равны. Когда в 1999—2002 годах была создана единая валюта евро, Европейский центральный банк заявил, что государственный долг стран Южной Европы является таким же кредитоспособным, как и у Германии, а инвестиции в них фактически субсидируются. Германские и, особенно, французские банки воспользовались возможностью сделать крупные инвестиции в Южную Европу, в направлении, в частности, гипертрофированного государственного сектора Греции и огромного пузыря на рынке недвижимости Испании. Пузырь лопнул примерно в 2010 году.
Все это имеет большие политические последствия. Масштабы экономической катастрофы в Южной Европе, по-видимому, объясняются тем, что канцлер Германии Ангела Меркель согласилась на выдающееся удвоение бюджета ЕС на 500 млрд евро в течение следующих трех лет, увеличив кредиты ЕС для финансирования трансфертов в страны, пораженные коронавирусом, особенно в Южной Европе.
В истории ЕС эта импровизированная квази-федеральная схема является беспрецедентной с точки зрения скорости ее реализации и ее масштабов. Как отмечает Жан Куатремер, учитывая, что новый бюджет будет финансироваться за счет относительно безболезненных займов, у европейских лидеров могут появиться сильные стимулы к тому, чтобы снова прибегнуть к таким планам с целью в ходе своих бесконечных переговоров на высшем уровне в конце концов найти искомую конфетку.
Примечательно, что, похоже, германский истеблишмент, не считая Конституционного суда Германии, в основном согласился с принятием ЕЦБ массового кредитования в англоязычном стиле для поддержки экономики. Если такое будет продолжаться бесконечно, то это, вероятно, предотвратит финансовую панику в стиле 2010−11 годов в Южной Европе. Но в среднесрочной перспективе это будет иметь противоречивые последствия для сферы перераспределения и инфляции.
Сегодня, даже если не учитывать высокофертильных иммигрантов, рождаемость в Северной Европе, по-видимому, несколько выше, чем в Южной и Восточной Европе, я подозреваю, потому что в Северной Европе (потенциальные) родители пользуются превосходными услугами по уходу за детьми/социальным обеспечением и располагают более высокими/более безопасными доходами.
Если Южная Европа не восстановится экономически, то мы можем ожидать продолжения депопуляции, поскольку их показатели рождаемости остаются низкими, а их более предприимчивая молодежь, особенно образованная, направляется на Север. Будет расти финансовая и политическая зависимость этих стран от Севера. Экономика Северной Европы, конечно же, выиграет от притока иммигрантов из Южной Европы, что будет частично противодействовать последствиям афро-исламской иммиграции.
Политически у нас имеется благодатная почва для нестабильности. Режим Макрона уже едва способен держать в страхе более наглых элементов (нео-) французского населения — будь то белые «желтые жилеты» или афро-исламские участники марша BLM.
Италия выглядит как страна, находящаяся на грани взрыва. И политический истеблишмент, и население в целом обретают анти-ЕСовские настроения. Недосформировавшееся лево-популистское «Движение пяти звезд» рухнуло. Националиста от «Лиги Севера» Маттео Сальвини обогнали… еще более националистические «Братья Италии»*.
Читайте также
Очередной проект «Газпрома» под вопросом: «Турецкий поток» может остаться пустым
Какие страны останутся без российского газа из-за коронавируса и давления США
А теперь представьте себе, что европейско-глобалистскому истеблишменту в этих странах теперь придется справляться с этим давлением на протяжении суровых лет массовой безработицы и затягивания поясов. У Италии имеются все перспективы для решительного перехода к национал-популистскому режиму в ближайшие годы и вступления в ряды Вишеграда**. (В отношении Франции я менее оптимистичен.)
В долгосрочной перспективе, я говорю о 30−40 годах. Мы можем ожидать, что Северная Европа станет настолько дисфункциональной, что люди предпочтут жить в Южной или Восточной Европе. Небелые в настоящее время составляют около 20% населения Северо-Западной Европы. Когда этот показатель возрастет до 40 или 50%, то нам следует ожидать, что ситуация действительно станет очень нестабильной.
Надеемся, что к тому времени южные и восточные европейцы примут к сведению ошибки своих братьев и начнут принимать необходимые меры. Я имею в виду принятие просвещенной биополитики: сохранение своей этнонациональной идентичности (приём только ассимилируемых иммигрантов, включая соотечественников) и проведение систематической политики, обеспечивающей воспроизводство их наций и, более того, в улучшение генетического и фенотипического качества. Европейские нации к тому времени станут настолько маргинальными в мире, что у нас действительно не будет места для дальнейших оправданий, заблуждений и полумер.
Перевод Сергея Духанова.
Публикуется с разрешения издателя.
Автор: Гийом Дюроше — Guillaume Durocher — консервативный историк и писатель, проживает в Ахене на границе Германии и Франции.
* Братья Италии (итал. Fratelli d’Italia, FdI) — итальянская правая политическая партия, созданная в 2012 году. До 3 декабря 2017 года именовалась Братья Италии — Национальный альянс (итал. Fratelli d’Italia — Alleanza Nazionale, FdI-AN).
** Вишеградская группа (венг. Visegrádi Együttműködés, польск. Grupa Wyszehradzka, словацк. Vyšehradská skupina, чеш. Visegrádská skupina), также известная как Вишеградская четвёрка или V4 — объединение четырёх центральноевропейских государств: Польши, Чехии, Словакии и Венгрии.
Коронавирус
Коронавирус в России: опубликованы данные по заболеваемости на 4 июля
В США новый рекорд заражений коронавирусом
Число заразившихся коронавирусом на планете превысило 11 миллионов
Стало известно, сколько пациентов умерло за сутки от коронавируса в Москве
Все материалы по теме (3223)
Источник: