Исторические личности и креативные сумасшедшие. Разбитый кувшин и зловещие негритята. И еще много всего яркого, пестрого, громкого. Московские театры отметили начало сезона россыпью премьер. Даже гигант Большой, который в сезон всегда входил степенно и на премьеры расщедривался не ранее октября, выстрелил стильным комплектом одноактных балетов. Да и в других театрах плотность художественных высказываний зашкаливала. В общей сложности драматические труппы представили 20 премьерных постановок, что можно считать рекордом. Маленькая, но существенная деталь: рекордсменами театры стали не от излишка ресурсов и не от избытка творческого рвения. На сентябрь в основном сгрузили то, что недоиграли-недопоставили в скомканном карантинном сезоне.
Для театров премьерный поток — хороший тренинг. Для зрителя — и благо, и проблема. С одной стороны, легко захлебнуться, с другой — есть возможность выбрать «свою» премьеру. Мой выбор — «Ричард III» в Театре имени Моссовета. Постановка Нины Чусовой. Сценография — Владимир Ерешко. Костюмы — Луиза Потапова. В заглавной роли — Александр Домогаров. У спектакля имеется отличный шанс войти в топ сезона, потому как всё при нем: продуманная «картинка» с акцентом на королевскую мантию, отличные актерские работы, внятная концепция, которой зачастую не хватает режиссерам, блуждающим в ответвлениях сюжета. И, наконец, драматург, в рекомендациях не нуждающийся. Одна из самых популярных исторических хроник Уильяма Шекспира прочитана Ниной Чусовой как история манипулятора. Не прирожденного злодея, маньяка, убийцы, развратника, а игрока-интеллектуала, которому смерть как интересно разыгрывать и провоцировать людей, фиксировать их низости и слабости. Это такая особенность развитого ума, происходящая из пытливости, схожего с любопытством ребенка над муравейником: а ну-ка, поворошу прутиком, куда побегут? А если подойти со стороны? Ого, как интересно…
У Шекспира причины такого девиантного поведения обозначены четко. Ричард от рождения страдает тяжелой инвалидностью, о чем и сообщает в самом начале пьесы. С такими уродствами действительно трудно сохранять благорасположение к пышущим здоровьем ближним. Жаждущим телесных подробностей рекомендую прочесть английский оригинал этого монолога. Набор недугов там прописан намного подробнее, чем в высокохудожественном, но избегающем физиологических деталей переводе Анны Радловой. В моссоветовской постановке вступительный монолог героя тоже есть, но подается как бы мимоходом: Ричард, сидя за фортепиано, что-то мурлычет — то ли о себе, то ли о ком-то далеком. Наконец встаёт, выходит на авансцену и обнаруживает рост и стать народного артиста Александра Домогарова. Обрадую его почитателей — актер вернул себе отличную физическую форму. Скрыть ее не в силах ни накладной горб, ни тщательно имитируемая хромота. И если что-то действительно беспокоит его героя, так это отсутствие объектов для манипуляции. С их появлением он обретает силу и уверенность, а вожделенная корона становится главным бонусом этой гонки.
Но я бы не сказала, что вездесущий персонаж Домогарова находится в центре концепта. Он скорее инструмент, проверяющий окружающих на прочность. Ужасный, но предсказуемый. А действительные герои повествования — жертвы его психологических игр, чье поведение не поддается никакой логике. Тут самое удивительное — доверчивость, с которой они в эти игры втягиваются. Достаточно отвесить изысканный комплимент — и вдова убитого Ричардом соперника падает в объятия убийцы. Стоит посулить безутешной матери загубленных принцев «царственное положение», как она отправляется выполнять волю тирана. Да что слабые женщины, закаленные в боях государственные мужи с покорностью невинных агнцев идут на заклание. Мораль? Манипулятора могут остановить только манипулируемые. Не цепляйтесь за призрачные надежды, не верьте щедрым обещаниям, не ждите льстивых восхвалений, рассчитывайте только на собственные силы — и будет вам благоденствие. А манипуляторы вовсе не так страшны, как кажутся, их время рано или поздно заканчивается. Хрестоматийно-героический вопль Ричарда «Коня, коня, корону за коня!» в моссоветовском спектакле исходит не от упертого узурпатора, который ради государственной идеи с легкостью распрощается с собственной жизнью, прихватив попутно тысячи чужих. Это мольба обычного человека, с ужасом осознавшего, что он вот-вот рухнет в пропасть и спасения ждать неоткуда. На смену ему придет новый манипулятор — по Шекспиру, личности другого типа во власть не идут. И тут уже всё зависит от подданных: дадут ли они себя одурачить или сохранят трезвость мысли и гражданское достоинство.
И последнее. Поспешите на спектакль 3 октября с участием Ольги Остроумовой. Она играет герцогиню Йоркскую, лучше других понимающую, какое чудовище ее сын, но не способную отказать ему в материнской любви. Роль мощная, яркая, врезающаяся в память. Возможно, это единственный в ближайшие месяцы шанс увидеть на сцене народную артистку. Евгений Марчелли, худрук Театра имени Моссовета, не намерен нарушать указ мэра о домашнем режиме для москвичей 65 плюс, о чем и сообщил нашей газете. Худруку, конечно, виднее, но, на наше счастье, в том же указе говорится, что исключения возможны — «для сотрудников, чье присутствие на рабочем месте является критически важным для функционирования организации». Ольга Михайловна как раз из таких, и нет сомнений, что Евгений Жозефович об этом знает.
Автор — доктор искусствоведения, профессор, редактор отдела культуры газеты «Известия»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
Источник: